Утром следующего дня мы покинули гостеприимный мотель с любопытным персоналом и, выехав на скоростное шоссе, двинулись на юг.
Нам предстояло проехать еще часть Швеции, переправиться через пролив Орезунд на датскую сторону, добраться до Копенгагена и, самое главное, найти в этом ,отнюдь не маленьком и не дешевом городе, недорогое жилье.
Сейчас между Копенгагеном и шведским Мальмо построен огромный мост.
Тогда же, во время нашей поездки, перебраться на другой берег можно было только на пароме - или из Мальмо прямо в центр датской столицы, или севернее - из шведского Гельсинфора в датский Гельсингор. Мы остановились на последнем варианте, решив начать поиски жилья с пригородов Копенгагена.
Организация загрузки автомобилей на паром в порту Гельсинфора великолепная. Регулировщики в ярко - желтых комбинезонах сортировали машины - легковые, небольшие фургоны и грузовики и направляли их по трем раздельным направлениям.
Не прошло и двадцати минут как наша путешественница "Вольво" уже стояла в недрах корабля, а мы поднялись на палубу, где и потратили последние шведские и норвежские кроны.
И вот уже Гельсингор.
Автомобили организованно съезжают на берег в три потока, но, после выезда из порта, эти дороги сходятся в одну. Здесь то и кончается скандинавская вежливость и начинается элементарный восточный балаган - то есть впереди самый наглый.
Так, миновав образовавшуюся пробку, мы выехали на шоссе, ведущее в столицу Дании.
От Гельсингора до Копенгагена непрерывной лентой протянулись пригородные поселки, а вся свободная территория между ними занята густыми хвойными лесами с множеством озер.
Красота неописуемая. По сравнению с противоположным, шведским, берегом, с теми районами, которые мы проезжали, природа здесь побогаче, а архитектура зданий совершенно другая - как мне кажется, что - то среднее между немецкой и голландской.
Понятно, что в таких местах искать недорогое жилье бессмысленно, а, свернув с главного шоссе поближе к берегу моря, мы попали в район богатых вилл, отелей и пансионатов, тоже для людей отнюдь не бедных.
Въехав уже непосредственно в Копенгаген, мы оказались на широком проспекте, застроенном многоэтажными домами примерно начала двадцатого века, теми, которые принято называть "доходными".
Где - то здесь, согласно справочнику, было несколько комнат для сдачи на короткий срок..
Покрутившись по переулкам, мы нашли наконец искомый пятиэтажный дом весьма непрезентабельного вида и я отправился на разведку.
С правой стороны облупленного фасада - арка с воротами, закрытая на большой ржавый висячий замок. Рядом - входная дверь в подъезд, очень узкий, с ведущей вверх деревянной лестницей.
Квартира, указанная в справочнике, была заперта. Но тут я увидел на одном из почтовых ящиков искомую надпись B & B и поднявшись на пятый этаж позвонил в эту квартиру.
Дверь сразу распахнулась, словно меня там ждали. Хозяин, или кто он там, очень напоминал Фреди Крюгера - персонажа, модного тогда, американского сериала "Кошмар на улице Вязов".
При этом он пытался придать своему лицу вежливое выражение.
Представив себе, что нам придется провести ночь в обществе этого "киногероя" и еще неизвестно в каком окружении, я извинился и быстро ретировался.
Так мы добрались до центра города, в уже знакомые места и припарковались в районе вокзала, месте не очень спокойном.
Копенгагенский железнодорожный вокзал находится в самом центре города, рядом с Ратушной площадью и парком "Тиволи".
Находясь в сердце датской столицы, небольшое вокзальное здание делит этот район на две резко противоположные части.
Выход в сторону "Тиволи" - обычная столичная публика и множество туристов. Наш первый отель находился в этой части центра и стоил соответственно месту его расположения.
С противоположной стороны вокзала, даже внутри, еще перед выходом на улицу, крутится совершенно иная публика - мягко говоря "намного проще".
Небольшое здание, а с каждой стороны совершенно иной мир. Теперь, в последнюю ночь, мы уже по эту сторону.
Из магазинов тут преобладают секс шопы и тому подобное. Здесь расположено много отелей, среди них встречаются особые, для публики с определенной сексуальной ориентацией.
Однако есть и обычные, а цены в этих гостиницах примерно в полтора раза ниже, чем в точно таких же, расположенных с другой стороны вокзала, всего в каких - нибудь сотнях метрах отсюда.
На следующее утро, выехав на широкий проспект имени Ганса Христиана Андерсена, мы взяли курс на международный аэропорт.
Терминал новый, с множеством магазинов, кафе и оригинальным рестораном "Тиволи", стилизованным под своего старшего брата.
А самолеты все прилетали и привозили целые группы усатых мужчин, женщин в длинных черных платьях и черных же платках, а с ними и массу детей. Это были не туристы, а "новые датчане", в недалеком будущем - полноправные граждане страны.
Мы сидели в общем зале, ожидая начала регистрации нашего рейса на Милан. Вдруг у нескольких стоек, почти рядом с нами, началось какое - то движение. Молодые ребята в строгих черных костюмах установили ограждение, и пассажиры этого рейса, еще не доходя о обычной регистрации, уже проходили строгую проверку безопасности. Конечно, это был рейс на Тель - Авив.
Пассажиры, находящиеся в это время в зале вылета, по - разному отнеслись к тому, что происходило. Самая дружелюбная реакция, которую мы услышали от датчан и "всяких прочих шведов"- то, что Израиль чересчур "заклинился" на безопасности и это негативно отражается на пассажирах. В старой, доброй Европе нечего и некого бояться.
На посадку в самолет, летевший в Милан, мы прошли быстро и без всяких "никому не нужных" проверок.
Десять лет спустя, двадцать лет спустя
Прошло десять лет.
Своеобразный юбилей.
В Копенгагене наконец - то достроили метро, открыт новый мост над проливом Орезунд, из Дании в шведский город Мальме, находящийся прямо напротив Копенгагена.
Кстати о Мальме.
Там, недалеко от центра города, еще совсем недавно, был небольшой зеленый островок с прекрасным песчаным пляжем - основное место отдыха горожан в редкие здесь, на севере Европы, солнечные дни.
Сейчас шведы называют этот островок "Персидским заливом", что вполне соответствует преобладающей там теперь публике, да и не только там.
Изумрудная трава пожелтела, в тех местах, где она еще осталась. Кругом следы от пикников, песок на пляже перемешан с осколками битого стекла.
Здесь теперь другие хозяева.
Коренным жителям города придется искать новое место отдыха, а лучше, пусть поищут другую страну.
В Швеции еще не поджигают автомобили в знак протеста против расовой дискриминации.
Эта страна снова, как и в предыдущую, вторую мировую войну, нейтральная. Пока.
А вот главным мировым борцам за права этих "новых граждан", Дании и Норвегии, уже попало.
Для начала их прилюдно "отшлепали по попке" за карикатуры, оскорбляющие чувства верующих мусульман.
И эти "борцы за права угнетенных народов" раболепно рассыпались в извинениях. Но история еще не закончилась и сжигание флагов этих стран продолжается.
Вслед за бунтами и поджогами автомобилей в Париже, эта волна перекинулась в Копенгаген. Пока в сокращенном варианте. Пока.
За прошедшие несколько лет мир сильно изменился. Террор пришел в Нью - Йорк, Мадрид, Лондон.
И везде с участием "наших тихих новых граждан", их детей и внуков, родившихся уже в Европе и знающих свою, любимую издалека, "историческую" Родину, разве что по лагерям по подготовке террористов.
Те, "нарушающие права человека" израильские проверки сегодня кажутся просто "детской игрой".
Двухлетнюю годовщину терактов в Лондоне, унесших пятьдесят шесть жизней, дети и внуки "новых граждан" отметили призывами к созданию "независимого мусульманского государства" на территории столицы Великобритании.
Прошло всего десять лет. Странное тогда было время. Очень странное.
Сегодня и короля Норвегии, и королеву Дании охраняет не один полицейский, а целая гвардия в полной боевой экипировке. В их арсенале - слезоточивый газ, бронежилеты, дубинки. И кое - что посерьезнее.
То время безвозвратно ушло. А жаль.
Такие вот впечатления к "десятилетнему юбилею".
Что же произошло за этот, относительно небольшой, период времени.
Перед вами мои впечатления к "двадцатилетнему юбилею".
Швеция — одна из европейских стран, давно распахнувших объятия мигрантам.
На протяжении десятилетий беженцы органично вписывались в шведское общество, восполняя нехватку рабочих рук и не нарушая при этом культурную целостность страны.
Швеция всегда гордилась своей щедростью и великодушием по отношению к иностранцам.
Это началось во время Второй мировой войны. Нейтральная страна не подверглась разрушениям, ее экономика продолжала бурно развиваться, в основном, ориентируясь на Германию.
Королевство нуждалось в рабочей силе, поэтому иммиграционное законодательство было максимально мягким.
В страну хлынули норвежцы, бежавшие от нацистов, прибалты, датские евреи.
Потом пришла очередь иранцев, спасавшихся от гонений Пехлеви и чилийцев, скрывавшихся от генерала Пиночета.
И, наконец, пожаловали эритрейцы, сомалийцы и курды.
Через некоторое время беженцы органично вписались в шведское общество. Культурная целостность королевства не пострадала.
Шведы гордились тем, что смогли успешно интегрировать мусульманское население, и были уверены, что система, отлаженная годами, не дает сбоя.
Когда в 2015 году в Европе разгорелся миграционный кризис, большинство беженцев устремились в Швецию и ФРГ.
Германия, все еще испытывающая чувство вины за Вторую мировую, провозгласила политику открытых дверей и протянула нуждающимся руку помощи.
На этом фоне подвиг маленькой Швеции был не столь заметен, хотя именно скандинавское королевство приняло основной поток мигрантов из расчета на душу населения.
Однако поведение новых будущих "граждан" сильно отличалось от привычного. Мигранты оседали на окраинах крупных городов, не шли на контакт с местными, мусорили на улицах и совершали мелкие преступления. В некоторых местах, их доля достигает 80 процентов от общего числа населения.
Постепенно терпение у великодушных шведов иссякло.
Проведенный осенью 2017-го опрос показал, что 41 процент местных граждан считают, что королевство принимает слишком много беженцев.
Журналисты и политики придерживаются правила не обсуждать проблемы, связанные с миграционным кризисом, дабы не прослыть расистами и ксенофобами.
Тем временем среди простых шведов все чаще слышатся призывы поменять миграционные правила.
Чтобы получить работу, беженцы имеют право на переобучение за счет государства, но за последний год лишь 30 процентов мигрантов, прошедших программу интеграции, смогли найти работу или продолжить обучение.
На приезжих королевство тратит около четырех миллиардов долларов в год, хотя еще недавно эта сумма составляла менее миллиарда долларов.
Не исключено, что страна с десяти миллионным населением, принимающая более ста тысяч мигрантов каждый год, рано или поздно столкнется с серьезными экономическими проблемами.
"Прошлым летом моя бабушка едва не умерла от голода в больнице, а эти мигранты бесплатно получают еду и медицинскую помощь. Я думаю, государство прежде всего должно заботиться о собственном народе, а уже потом, если что-то останется, помогать другим" - делится размышлениями полицейский пограничной службы.
Большое недовольство вызывает закон, согласно которому мигрантки с детьми младше семи лет могут рассчитывать на несколько лет оплачиваемого отпуска вне зависимости от того, работают они или нет. На самих шведок это правило не распространяется: они могут получить 450-дневный отпуск после рождения малыша только в том случае, если до этого не были безработными.
В последнее время в Швеции вырос уровень преступности. Власти страны не обнародуют данные об этнической принадлежности подозреваемых, стараясь не увязывать эту тенденцию с ростом числа беженцев.
В Швецию приехало много молодых мужчин, после чего в королевстве, особенно в городе Мальмё, резко возросло число преступлений на сексуальной почве.
Множатся конфликты на расовой и межнациональной почве. Были отмечены случаи нападения на мигрантов, поджигали их палатки. В августе 2015 года двое выходцев из Эритреи напали на посетителей магазина "IKEA" в городе Вестерос (примерно в 100 километрах от Стокгольма), нанеся ножевые ранения 55-летней шведке и ее 28-летнему сыну.
В ответ активизировались крайне правые. В городе Арбуга у предоставленного беженцам здания были обнаружены два контейнера с воспламеняющейся жидкостью, а в Вернамо неизвестные пытались устроить поджог в приюте для детей-беженцев, оставшихся без родителей. Полиция усилила меры безопасности в центрах размещения мигрантов.
Город Мальме - третий в Швеции - превратился в неофициальную столицу беженцев. Сегодня их здесь сорок процентов.
Очевидно, что в нынешних условиях старые верные способы интеграции не работают.
Мигранты других национальностей и вероисповеданий не желают превращаться в шведов, не собираются отказываться от своих традиций и хотят жить по-своему. Чтобы как-то решить эту проблему, Швеции придется пересмотреть миграционную политику, даже если новые правила покажутся подданным короны жесткими и негуманными.
Попытка сохранить нейтралитет в этом вопросе может обойтись стране слишком дорого.
Но, похоже, скандинавам, включая "разных прочих шведов", предстоит в ближайшее время заняться для себя поисками другой страны или даже континента.
